А у нас — праздник продолжается!
И наш Святой Патрик не то что другие Святые Патрики — не-ет, он делает всем подарки.
Множество разных приятных сюрпризов, например вот таких:

ПО-ПРЕЖНЕМУ ПРОДОЛЖАЕТСЯ НАШ ПРАЗДНИК!

Ирландия — страна со множеством граней.
Поэтому мы взглянем на них через призму родного языка.

— СИЛА —

We need you!

NATASHA ***
Наташа ***, 33-34 года
школьная подруга, коллега и партнер по бизнесу

ГЕТЕРО

Наташа и Адам учились в одной школе и познакомились благодаря театральному кружку, который оба посещали. По иронии судьбы, вопреки ожиданиям окружающих, Джульетта-Наташа и Ромео-Адам ловко уклонились и отшутились от взаимоотношений, подходящих под определение «школьный роман и первая любовь». Симпатия и интерес друг к другу носили у ребят исключительно дружеский характер, тем более, что они с самого начала прочухали, что находятся на одной волне.
Адам пошел с Наташей на выпускной, а она пошла с ним в аэропорт, и нетерпеливо бегала по залу ожидания, то и дело дергая друга – а где его билет, куда он дел паспорт, зачем он надел этот дебильный кардиган. Салливан дал деру в Лондон из родного Килкенни, и Наташа была свиделетем всей этой истории побега – от задумки поступить в Оксфорд до объявления посадки на рейс. Она осталась в Ирландии, отучилась на филолога и на радостях устроила себе полугодичный трип по западной части Европы.
Если Наташе и было немного обидно, что она не может, как раньше, делиться с Адамом каждой происходящей с ней мелочью, то это чувство быстро сошло на нет. Девушка подозревала, что веху школьной дружбы скорее всего придется закрыть, как последнюю страницу прочитанной книги, но снова у этих двоих всё произошло не как у обычных людей. Они шли удивительно похожими путями, но в разных городах. Впоследствии оба решат, что так даже лучше, а то Килкенни мог оказаться маловат для двух баранов, упрямо идущих к своей цели.
Наташа летала на свадьбу Адама, приволокла устрашающе огромного жирафа в подарок на рождение его дочери, однажды, выдув в одного бутылку вина, порвала рукопись Салливана и сказала, что статья говно, а наутро с больной головой склеивала клочки бумаги скотчем. Поддерживая отношения с другом, она, впрочем, даже не думала о том, что он когда-либо вернется в Килкенни.
Легкая на подъем, очень творческая и порывистая Наташа сразу исключила для себя офисную работу. Она умела и любила общаться с людьми, генерировала идеи с полпинка и, заведясь и вдохновившись, могла трудиться дни и ночи напролет. Наташа сама от себя не ожидала, что может так гореть каким-то делом. Эта женщина, заработав себе репутацию отличного литературного агента, не остановилась на достигнутом и решила, а чего бы не попробовать открыть свое маленькое издательство.
Наташа коварно потерла ладошки, когда Адам-таки вернулся в родной город, но, узнав, по какой причине друг детства решил почтить своим присутствием Килкенни, раскудахталась почище курицы-наседки. Она предлагала разные варианты выхода из стремной жизненной ситуации Салливана, но ничего менее криминального, чем киднеппинг, в её идеях не присутствовало.
Шли годы, Наташа выискивала новые таланты, Адам критиковал направо и налево. Она всё зазывала друга снова переключиться с арт-рецензий на родные литературные, раз уж «Ленка более не давит своим тухлым авторитетом». Салливан ехидно спрашивал, чем она будет ему платить, потому что натурой он не берет. Наташа притаскивала бутыль виски и хитро намекала, что у неё есть план. Видимо, гениальная стратегия заключалась в том, что Адам сопьется и будет работать за бухло. Хуево, правда, будет работать, но это дело десятое.
Жизнь снова дала крутой поворот, и в один прекрасный момент Наташа осталась без партнера и по совместительству главного выпускающего редактора. Она приехала, расселась в рабочем кресле Салливана, вздохнула и закинула обе ноги на стол, чуть не кокнув ноутбук. Походя исправив какую-то запятую в открытом документе, Наташа задала вопрос: «Ну что, ты ещё не созрел?» Под её испытующим взглядом Адаму пришлось признать, что всё-таки он уже. Да и пора было двигаться дальше. Ему ещё семью кормить.

Мне не сильно важно, сколько Вы пишете, мне важно как (тут само собой разумеется и соблюдение орфографии и пунктуации). Наличие у Вас чувства юмора, ироничности и умения видеть грань между этими качествами и неадекватом приветствуется – в противном случае это не Ваш персонаж С:
Играю я не ради трагедий и пиздостраданий, мимикрирующих в реальную жизнь, а ради отдыха и поднятия настроения. Если Вы из тех, кто пищит от вхарактерных картиночек, тащится от цитат и улетает в нирвану от музыки, но посты не пишет по месяцу, то, пожалуйста, не усыпляйте мою бдительность ложными надеждами и не тратьте ни мое, ни свое время. Не, я тоже люблю облеплять истории всякой графикой и песнями, но все-таки больше я люблю сюжеты отыгрывать, а не просто обсуждать.
На все вопросы традиционно отвечу по первому требованию, с радостью с Вами всё обговорю, выясню, пообсуждаю, помогу, поржу, чаю налью, в одеяло заверну. Связаться со мной можно через гостевую и ЛС.

We need you!

KEVIN MORAN
Кевин Моран, 42 года. Рожден в 1975 году.
старший брат

Гетеросексуал

Дитрих — дед, немец, военных фотокорреспондент второй мировой войны. В Дублине имел небольшое фото-ателье, где всегда пропадал твой младший брат. Не любил вспоминать про войну, но обожал рассказывать про фотографии. Скончался в 1993 году, от старости. Его ателье перешло мне, твоему младшему брату.
Лили — мама, родилась в 1943. Очаровательная и привлекательная немка, которая не помнит лишений второй мировой, была совсем маленькой. В 1973 году она вышла замуж за нашего отца, Майкла Морана. Да, брак вышел слегка поздним, но это не мешало никому.
Майкл — коренной ирландец, родился в 1939 году, в Дублине. Его родители изначально были против брака единственного сына с немкой, но твое рождение заставило из пересмотреть свои взгляды на невестку, а второй сын, то есть я, окончательно примерил их с выбором сына.

Ты мне всегда казался идеальным старшим братом. Не смотря на разные жизненные позиции и взгляды, вкусы в предметах или рода занятий, я всегда знал, что ты будешь меня защищать от любых проблем. Ты гордился, когда в двенадцать я попал в редакционную команду школьной газеты как штатный фотограф. Я был самым младшим в команде, но не отставал от старших. Ты гордился моими достижениями и снисходительно относился к тому, что я увлечен фотографией, не думаю о будущем. А потом ты изменился.
Когда умер Дитрих я замкнулся в себе. Эмоциональная привязанность к деду сыграла злую шутку. Я оказался потерян, а ты воспринимал это слабостью. Мы с тобой спорили, ссорились, и я уходил, не в силах доказать твою неправоту. Родители считали, что дело в моих переживаниях и от части они даже были правы, но ты перестал быть для меня опорой в те моменты, выдернув у меня из под ног еще и этот фундамент. А когда в моей жизни появился мой крестный, Джереми, по совместительству друг отца, взявший над мной шефство, ты, кажется, его возненавидел, ведь он не угнетал меня, а верил в то, что я делаю и поддерживал меня в моих начинаниях.
Когда родители узнали, что я гей (это позже я понял что мне нравятся оба пола, и вообще то, что я есть называют пансексуалами), ты был радикально против того, чтобы принимать такое. Родители ведь до сих пор не в курсе, что это именно ты выставил меня, фактически, из дома, потому что тебе было стыдно, ты не желал чтобы в идеальной семье Моран был такой как я, выделяющийся, слишком не такой как все вы. Тогда, собрав сумку, я ушел, молча закрыв за собой дверь, но видимо, тебе этого было мало.
Даже спустя года, ты не перестаешь укорять меня тем, что я имел отношения с собственным крестным, с удовольствием считая его растлителем, а меня паршивой овцой фамилии Моран. От подобный монологов тебя не остановил ни Нью-Йорк, сентябрь 2001, когда я чудом остался жив, ни мое возвращение из плена в 2009. Мне порой кажется, что ты до сих пор обижен на меня за что-то, раз с таким рвением ковыряешь эту рану.

Ты не гомофоб, вполне лояльно относишься к ориентации других, но видимо отрываешься на мне. Вполне возможно, что это такая попытка защитить младшего от ошибок, но я их уже допустил изрядное количество в своей жизни, чтобы слушать перечень от тебя. Ты прекрасный человек, восхитительный муж, и замечательный начальник. Но я не знаю и десятой части твоей жизни, как и ты не знаешь моей. Ты считаешь, что я предал фамилию, раз не стремлюсь обзавестись наследниками, пойти на нормальную работу (почему-то мою ты считаешь не серьезной) и сменить образ жизни. Мы с тобой разные, как будто специально демонстрирующие разные стороны одной фамилии. Ты образец подражания своим детям, и гордость родителей, я же как ветер, гуляю по полям и вершинам, но мы продолжаем оставаться Моран, ирландцами, с немецкими корнями, и от этого нам не уйти.

Начнем с гостевой и, пожалуй, лс. Если что всегда можно перейти в скайп, аськи нету, просьба учесть это.
Имя, фамилия, так же как профессия и ориентация не менябельны. Не делайте инфаркт нашим престарелым родителям, пусть хоть один сын радует их внуками. Как я писал выше, отношения холодные между братьями, они всегда братья, и это важно. Может, Кевин, однажды, поймет мотивы брата, а может, Дерек осознает что не все сказанное старшим это бред. У Дерека впереди трансформация личности, и ему не помешает брат, который смог бы хотя бы поязвить ему в трубку. Приходите, уверен, такой персонаж найдет развитие в этом мире.